Когда человеческое общество достигло определенного этапа в своем развитии, появился такой культурный феномен, как религия. Неоспоримо влияние религии на разные стороны общественной жизни и деятельности, в частности, – влияние на искусство и литературу: можно говорить о том, что религия определяла их эстетические принципы и тематическое направление. Несмотря на то, что во многих странах религиозные институты секуляризованы, нельзя говорить о том, что соответствующая тематика не находит отражения в искусстве и литературе. В этой связи актуально, на наш взгляд, проследить влияние религии на детскую литературу, не только в том, что касается ее идейно-образной составляющей, но и в языковом аспекте, а именно – употребление религионимов в текстах произведений для детей. В настоящее время изучение ключевых тенденций распространения религионимов в русской детской литературе практически не ведется, соответственно цель нашего исследования – заполнение данной лакуны в изучении функционирования религионимов в современном русском языке. В статье дается определение термину «религиозная лексика», разграничивается его лексико-семантическое поле, а также описывается опыт анализа религионимов, встречающихся в произведениях современной русской детской литературы. В рамках статьи представлена классификация и определена активность религиозных лексем в романе Ю. Вознесенской «Юлианна, или Игра в киднеппинг».
В статье рассматривается процесс влияния категории женскости русского языка на иноязычные наименования лиц женского пола, которые мы условно обозначаем термином «феминитив», так как они не имеют принятых в русском языке показателей женскости. Для анализа были выбраны заимствования бебиситтер, хостес и чирлидер, получившие характеристику уникальных для русской грамматики слов, так как они, будучи обозначениями женщин, являются существительными мужского рода. Процесс их феминизации – образование от них неодериватов с суффиксами женскости – объясняется действием закона аналогии, под влиянием которого изолированные формы приобретают формальные показатели, свойственные языку-реципиенту. Для обозначения новых производных (неодериватов) в статье используется термин «неофеминитив» (термин наш – С. И., Е. П.), ибо они, по большей части, не представлены в словарях современного русского языка, отдельные лексемы зафиксированы в таком мобильном лексикографическом источнике, как Викисловарь. Адаптация иноязычных заимствований обычно сопровождается появлением вариантов. Неофеминитивы, мотивированные заимствованным феминитивом, вступают в отношения словообразовательной конкуренции – в ней участвуют неодериваты с разнообразными суффиксами женскости. Наиболее активно деривационные процессы идут в языке интернет-коммуникации, что объясняется особенностью ее поведенческих установок: демократизмом, вербальной свободой, тенденцией к усилению игрового начала – все это находит выражение в ярко выраженном в неофеминитивах стилистическом эффекте, повышенной эмоциональности и экспрессивности.
Статья является частью научного проекта «Говорить о Боге, говорить с Богом: язык христианской мистики в России – между русским и церковнославянским», в рамках которого изучаются три перевода XVIII века трактата Дионисия Ареопагита «О Небесной иерархии» (или «О Небесном священноначалии»): 1) рукопись Государственного исторического музея, Симоновское собрание № 5 – перевод Паисия Величковского, 2) рукопись Российской государственной библиотеки, Музейное собрание (ф. 178) № 1345 – анонимный перевод; 3) публикация 1786 г. перевода Моисея Гумилевского. В связи с тематикой проекта и названием трактата особую актуальность и важность приобретает анализ в данных письменных памятниках словообразовательного гнезда с
элементом начал-.
Цель исследования – выявление традиционных композитов с элементом начал- в словообразовательном гнезде с вершиной начало и установление их роли в диалоге переводчиков с Богом.
В результате анализа трех текстов удалось установить, что каждый из переводов славянских Ареопагитик вносит свой вклад в формирование общего словообразовательного гнезда с корневым словом начало. Например, в рукописи П. Величковского отмечено не менее 9 композитов, которые отсутствуют в переводе неизвестного автора и М. Гумилевского, тогда как у анонимного переводчика и у Гумилевского есть 5–6 сложных лексем с элементом начал-, которые не использовал Величковский. Меньше всего сложных слов с корнем начал- у анонимного переводчика. Количество сложных слов в гнезде преобладает, что закономерно для текста церковно-книжного содержания. Появление слов, отличающих переводы друг от друга и при этом дополняющих не только словообразовательное гнездо, но и языковую и мировоззренческую картину мира, может быть вызвано как словотворчеством переводчиков, так и языковыми особенностями использованных ими при работе текстов на греческом языке.
Проведенное исследование посвящено проблеме номинации названий лекарственных препаратов, представленных на современном фармацевтическом рынке, а именно рассмотрению нетрадиционных способов их образования.
Целью исследования явился анализ продуктивных специфических способов, которые функционируют в исследуемой области.
На основании отобранных методом сплошной выборки из Регистра лекарственных средств России наименований делаются выводы о том, что фармаконимы, являясь разновидностью прагматонимов, выполняют разнообразные функции, направленные на привлечение внимания потребителя: номинативную, суггестивную, аттрактивную. Это приводит к появлению нетрадиционных способов словопроизводства: префиксации на базе усеченных основ, образованию сложносокращенных слов путем произвольного сокращения их частей, усечению конца слова или его середины, окказиональной метатезе, смешению основных способов словообразования, сращению и др. Общей чертой данных способов становится стремление к компрессии, сжатию языкового материала, нарушению словообразовательных норм, а в качестве производящей основы чаще всего выступает наименование действующего вещества как наиболее практичного источника информации для потребителя-профессионала – врача, фармацевта. Результаты проведенного исследования могут быть применены в спецкурсах и семинарах по медицинской и фармацевтической терминологии.
В статье рассматриваются принципы и тенденции языковых исправлений, внесенных никоновскими справщиками во главе с Епифанием Славинецким в текст Псалтыри при подготовке к изданию Московской («Первопечатной») Библии 1663 г. Сфера императивных исправлений, зафиксированных в Псалтыри, оказалась шире, чем в новозаветных книгах Московской Библии. Помимо тех грамматических позиций, которые были подвергнуты книжной справе в евангельских текстах, «пороками», требующими исправления в Псалтыри, были признаны и другие формы и конструкции: форма В. п. мн. ч. указательного местоимения, омонимичная форма Р. п. мн. ч. ихъ, формы Р. п. мн. ч. существительных мужского рода с флексией -ъ, омонимичные формам И. п. ед. ч. (типа врагъ), простые претериты в позиции 2 л. ед. ч., одиночный инфинитив цели, конструкции с относительными местоимениями, согласованными по падежу с определяемым словом главного предложения. В исправлениях, характерных для текста Псалтыри, можно усматривать различную мотивацию: это и стремление к унификации, ограничивающей свободную вариативность форм текста-источника – Острожской Библии 1581 г., и преодоление грамматической омонимии, и воспроизведение греческих языковых моделей, и следование традиции. Но вне зависимости от действия того или иного фактора или их совокупности справа во всех грамматических позициях демонстрирует приверженность редакторов той системе грамматических норм, которая была кодифицирована Мелетием Смотрицким и скорректирована в московском издании его грамматики.
Статья посвящена исследованию мифопоэтики прозы Юрия Буйды.
Ее задачей становится выявление авторского мифа, структурирующего художественный мир прозаика: он опирается на архетипические структуры и на культурную мифологию.
Устанавливаются причины общности принципиально различных текстов Юрия Буйды: цикла «Жунгли» (2010), романов «Город палачей» (2003), «Синяя кровь» (2011) и др. Анализ показал: в их основе – один авторский метамиф, основанный на архаической мифологии, на мотивике города-блудницы, но одновременно и на переосмыслении семейной истории и живописи Иеронима Босха, что и задает эстетический код Босха в стиле писателя, воплотившийся в приемах гротеска, гиперболы, абсурда. Исследуется система персонажей Буйды: она производна от характера пространства, и каждый персонаж воплощает свой миф в имени, которое разворачивается в повествование в отдельных рассказах циклов. В работе рассматривается использование писателем нарративных стратегий сказания и анекдота, отражающее и жанровые особенности творчества Буйды: его произведения формируют текстовые единства, выходящие за пределы жанровых границ, объединяющие циклы рассказов и романы. Такая нетрадиционная полижанровая циклизация и составляет особый, характерный только для Буйды механизм жанрообразования, изучаемый в работе.
Статья посвящена изучению «документальной» и «художественной» составляющих «Дневника» (1774) – духовной автобиографии американского проповедника-квакера Джона Вулмена.
Новизна исследования обусловлена тем, что данный вопрос прежде не ставился в академической литературе о Вулмене.
В статье применяется историко-литературный метод; учитываются ключевые особенности квакерской литературной традиции и важнейшая роль, которую в ней играла документальность. В качестве «документального» в «Дневнике» рассматриваются: 1) открывающая текст формулировка автобиографической интенции; 2) хронологически последовательная датировка записей; 3) присутствующие в тексте отсылки к историческим явлениям, событиям, личностям, а также географическим объектам; 4) обширное цитирование различных документов. К «художественной» составляющей текста представляется возможным отнести такие его особенности, как: 1) тщательный отбор материала, способствующий моделированию «образцового автобиографического героя»; 2) использование притчевого начала; 3) элементы образности в описании местностей; 4) «эмблематичность» в изображении сновидений; 5) сквозной мотив путешествия, в котором происходит сближение семантики «странничества», «труда» и «ведения дневника». Выявление названных начал в «Дневнике» иллюстрирует способность жанра автобиографии синтезировать документальность с художественностью.
Действие романа Григория Служителя «Дни Савелия» имеет точный географический адрес. События начинают развертываться в Москве, на Таганке, в Шелапутинском переулке, в коробке из-под бананов Chiquita, рядом с особняком Саввы Морозова и роддомом имени Клары Цеткин. И дальше все перемещения героя, все упоминаемые места действия строго документальны и узнаваемы. Савелий – московский наблюдатель, философ и тонкий лирик. По типу открытости и доверительности разговора с читателем он, несомненно, alter ego автора. Но употребить это определение нужно с оговоркой. Григорий Служитель доверяет свое удивительное, стилистически безупречное видение современной Москвы … Коту. Кот Савелий решительно отличается от славных предшественников – гофмановского Кота Мурра, кота Бегемота М. Булгакова, кошек Т. Элиота и других достойных представителей этой породы в литературе. Савелия интересуют отношения людей, их психология, тайна жизни и смерти, красота и больше всего – любовь. Мировоззрение Савелия, его жизнеописание от момента рождения до гибели представлены в органическом единстве авторской фантазии, опирающейся на точность документа сегодняшней жизни и большой писательский талант.
В статье исследуется проблема взаимодействия документального и художественного в указанных произведениях С. Соколова, в связи с чем рассмотрены границы и принципы сочетания фактического и фикционального материала, а также художественные средства и способы повествования, весьма характерные и для набоковской поэтики: ключевые слова, устойчивые лейтмотивы, ассоциативные связи, маргинальные образы, совмещение различных временных пластов, субъекьтивная авторская трактовка истории и др. Поэтому в исследовании поставлена и успешно решена проблема возможного влияния поэтики романов Набокова на становление Соколова-романиста. При сравнительном анализе текстов делается вывод, что, несмотря на сходство элементов поэтики в них, первый роман С. Соколова являет собой яркий пример многоаспектного типологического схождения. А работая над «Палисандрией» в эмиграции и ознакомившись уже там с творчеством Набокова, писатель ставит своей целью не только создать роман-пародию на его «Лолиту», но и покончить с романом как с жанром, гротескно отобразив в нем основные ценности эпохи советского периода. В жанровом отношении «Палисандрия» пародийно соединяет в себе и специфику более поздних набоковских романов («Ада» и «Бледное пламя»), представляя собой и семейную хронику, и политический авантюрно-детективный роман, и любовно-эротическую историю о похождениях представителя сексуальных меньшинств. В нем сатирически обыгрывается набоковская тема инцеста (пародия на «Аду»), широко используются ирония, гротеск, гипербола, разветвленная пародийная интертекстуальность и другие особенности постмодернистской поэтики.
Данная статья посвящена изучению жанра художественной биографии в творчестве известной британской представительницы женской прозы XX века.
Основная цель авторов представленной работы – изучить проблему женской субъективности на примере двух книг, принадлежащих перу М. Спарк.
В качестве материала исследования выступают произведения «Дитя света: переоценка Мэри Шелли» (1951) и «Эмили Бронте: ее жизнь и творчество» (1953). В ходе исследования основное внимание уделяется изучению принципов отбора и способов конструирования материалов при изложении истории жизни двух выдающихся английских писательниц. Рассмотрение данных произведений с этой целью показало, что оба текста акцентируют внимание на проблеме женской субъективности. Данные тексты позволяют составить представление о непримиримости патриархатного дискурса к модели поведения героинь Мюриэл Спарк. В первой из представленных книг таким выходом из привычного дискурса становится интимная сфера, которая бросает вызов устоявшимся канонам и определяет исключительность М. Шелли в эмоциональной сфере, тогда как во второй книге акцент делается на определении «странности» героини и философском складе ума Э. Бронте, что также идет вразрез с представлениями об умственных возможностях представительниц слабого пола. Проблема женской субъективности раскрывается на идейно-тематическом уровне посредством актуализации идеи исключительности героини. В свою очередь, отход от принципа объективности изложения, а также наличие приема многоголосия определяют значимость заявленной проблемы и на структурно-композиционном уровне представленных текстов.
В статье предпринята попытка с позиций past-концептуальности рассмотреть современную подростковую повесть в рассказах Л. Романовской «Слепая курица», в которой предъявлен вариант рецепции образа маркированной в коллективной памяти россиян эпохи «лихих девяностых». Анализ произведения, знакомящего подростков с указанной исторической эпохой, показывает, что внимание автора повести сосредоточено на вербальных и визуальных приметах времени и повседневного опыта подростка 1990-х гг., а упоминаемые исторические события не определяют сюжет и проблематику произведения. Визуальный код повседневной жизни и «медийный фон» эпохи, по мнению автора статьи, концептуализируются: образ «лихих девяностых» становится символическим воплощением взросления героя. Текст повести «Слепая курица» Ларисы Романовской позволяет определить концептуально значимые маркеры «девяностых», которые присутствуют в сознании русского человека, знакомого с эпохой, пережившего ее, то есть репрезентировать образ 1990-х. Согласно наблюдениям автора статьи, в языковом сознании русского человека актуализируются значимые / знаковые конструкты образа девяностых, включающие нравственные (ценностные) характеристики и элементы культуры повседневности и находящие отражение в повести «Слепая курица». Автор статьи предлагает их условно разделить на семантические классы: 1) имена собственные из разных сфер жизни: политики, музыки, издательских проектов, телевидения, кино и т. п.; 2) географические локусы; 3) исторические события; 4) реалии (атрибуты) времени, в том числе реалии культуры повседневности; 5) языковые маркеры.
Статья представляет собой опыт анализа авторской концепции становления и развития государственности Древней Руси, представленной в первых томах (историческом и художественном) проекта Бориса Акунина «История Российского государства» с точки зрения междисциплинарного подхода, переосмысления исторической хронологии, летописных сюжетов или исторических персоналий, изображения Руси домонгольского периода в социально-культурном и околополитическом аспектах. Также выявляются те личные пристрастия, комментарии, взгляды и методы писателя, которые обусловлены и запросами читательской аудитории, и актуальной социально-политической обстановкой. Своеобразный синтез истории и литературы, предложенный автором в многотомном сочинении, позволяет рассмотреть привычные вещи под новым углом зрения, говорить о возрождении обновленной исторической прозы, а также интереса к историческому процессу. Комплексный анализ научного и беллетристического текстов сочинения указывает на становление нового этапа в развитии междисциплинарных процессов, позволяющего представить своеобразную постмодернистскую историческую концепцию формирования Российского государства.
В статье анализируются особенности репрезентации советского литературного биографического канона в современном художественном процессе. Автор отмечает экстраполяцию литературного канона на жанр байопика, исследует причины обращения к советской литературной традиции в современной культуре. Автор анализирует генезис и эволюцию черт советского литературного биографического канона, отмечая дискуссионный характер жанра биографии в литературоведении, связанный с двойственной установкой биографии на вымысел и документальность. Создание литературного биографического канона рассмотрено в контексте формирования идеологической парадигмы советской культуры, для которой характерны героизация и мифологизация. Обозначена парадоксальность биографического канона, который требует идеализации положительного героя, его предсказуемости, представляет биографию как тип развития персонажа, обнаруживает связь с агиографией. Рассмотрена типология персонажей жанра биографии, в основе которой лежит типология героических деяний личности: герой труда (культурный герой), герой-воин, политический деятель, герой-жертва. Выделены особенности репрезентации литературного канона в современном отечественном кинематографе, которые связаны с актуализацией двух типов героев: культурный герой и герой-воин. Обозначена новая смысловая парадигма репрезентации советского литературного канона, обусловленная жизненным фазами формирования и бытования литературного канона в истории литературы, а также переходом от литературоцентричности к визуальной культуре.
В статье предполагается рассмотреть, как исторический анекдот становится не только источником драматургической параболы, но и наряду с документом выступает в качестве свидетельства своего времени. Эдвард Радзинский начал писать в жанре драматургической притчи в 1970-е годы. История становится в его притчах сюжетообразующим элементом. Драматург находит в истории возможности притчевого парадокса и обобщения. В пьесах-притчах Радзинского всегда присутствует несколько стилистических слоев, несколько речевых дискурсов. Это – исторический документ, переписка, дневник, литературные цитаты и реминисценции. Один из них, безусловно, анекдот, литературно-исторический анекдот в «пушкинском смысле слова», как писал Л. Гроссман в «Этюдах о Пушкине» (1928). Слово «анекдот» в переводе с древнегреческого означает неизвестное, неизданное свидетельство. Это определение отличается чрезвычайной точностью, потому что в момент живого функционирования реального исторического анекдота он воспринимается как своего рода полуправда. Подлинный же анекдот просто не подлежит печати и не требует документального подтверждения, это утаенный эпизод прошлого (Е. Курганов). А в процессе «кризиса жанра» анекдот неожиданно становится свидетельством эпохи.
Статья посвящена анализу пьесы Вадима Леванова «Роман с Онегиным», написанной по мотивам романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» и одноименной оперы П. И. Чайковского. В собрании сочинений Леванова пьеса помещена в раздел «Инсценировки». Однако к инсценировкам отнести это произведение можно лишь условно. Обращает на себя внимание подзаголовок: «Игра в четырех актах на темы А. С. Пушкина и П. И. Чайковского». Очевидно, что перед нами
самостоятельное драматургическое произведение, для которого и роман в стихах Пушкина, и опера Чайковского, и многие другие классические произведения русской литературы служат лишь исходным текстовым материалом, то есть документами, которые определенным образом соединяются друг с другом, разрушая сложившиеся за многие годы стереотипы и образуя новые смыслы. Интертекстуальность предстает в пьесе намеренным приемом, равно как и откровенная игра текстами и смыслами. Вадим Леванов апеллирует к культурному опыту читателя / зрителя, приглашая его к активному участию в игре. Он объединяет множество текстов, смыслов, голосов, используя музыкальный прием контрапункта в качестве центрального сюжетообразующего приема.
В статье рассматривается влияние «макрейкерства» на творчество американского писателя и журналиста Г. Тейлиза на примере его художественно-документальной книги «Жена ближнего твоего». Данное произведение является одним из наиболее показательных с точки зрения проявления традиций «макрейкерства» в художественно-документальной литературе США второй половины XX века.
Актуальность данной статьи обусловлена тем, что движение «разгребателей грязи» сыграло важную роль в становлении национальной традиции синтеза художественного и документального в американской литературе.
При этом вопрос о роли «макрейкерства» в развитии художественно-документальной литературы США второй половины ХХ века до сих пор не становился предметом комплексного литературоведческого анализа. По нашему мнению, на протяжении ХХ века в американской литературе можно выделить три типологически сходных явления, которые формировались в тесной связи друг с другом: движение «разгребателей грязи» рубежа XIX–XX вв., школа «Нового журнализма» 1960–70-х гг. и направление «Новый „новый журнализм“» 1980–90-х гг. Г. Тейлиз, наряду с другими представителями школы Нового журнализма, создает «пограничные» произведения, сочетающие в себе документальную основу и ее художественное воплощение, опираясь во многом на достижения «разгребателей грязи». Авторы статьи приходят к выводу, что писатель в своем творчестве синтезирует такие традиции «разгребательства», как сенсационность, социальная направленность, личное участие автора в «расследовании» и особенности изображения городского пространства.
Статья посвящена распространенному и труднопереводимому термину ghost story, необходимому для содержательного разговора о поздней готической традиции в литературе. В английском языке он может относиться сразу к трем типам текста: к фольклорному рассказу о привидениях, авторской новелле на схожий сюжет и к разновидности документальной прозы. Все эти жанры генетически связаны друг с другом. Интерес к устной повествовательной традиции породил литературные тексты, показывающие столкновение обычного человека с миром сверхъестественного и зачастую снабженные сложной повествовательной рамкой, позволяющей проблематизировать достоверность рассказываемого и обрисовать фигуру рассказчика. Несколько позже вошли в моду «подлинные истории о привидениях». Все три жанра различаются не только особенностями бытования, но и структурой: к примеру, новеллы всегда развернуты – здесь важно не столько сообщить информацию, сколько создать определенную атмосферу. В русскоязычной научной литературе пока не существует устоявшейся терминологии, позволяющей все это описать, а простая калька не только довольно громоздка, но и может способствовать путанице. Предлагается по крайней мере для художественных текстов использовать перевод «готические новеллы» на основании их структурных особенностей и принадлежности к большой «готической» традиции в литературе.
А. К. Гольдебаев (1863–1924) – писатель и журналист, который провел большую часть жизни в Самаре. Как правило, на рубеже веков многие литераторы были активно включены в процесс создания медийной повестки. В связи с этим возникала проблема сохранения баланса между художественным вымыслом и действительностью.
Цель этой статьи – на основе сопоставления реальных газетных публикаций и исторических фактов выявить степень художественного искажения реальной действительности в произведениях Гольдебаева на «газетную» тематику – «Иван Степанович» и «По „Брачной газете“».
Выбор именно этих произведений для исследования объясняется тем, что в них газеты являются действующими персонажами. Так, героя первого рассказа провинциальная печать вводят в заблуждение, и тот начинает борьбу против общественных порядков. Герой второго рассказа мечтает встретить свою любовь и обращается за помощью к «Брачной газете». Автор статьи приходит к выводу, что вымышленными в рассказе являются только герои. Исторический же фон, на котором разворачиваются события рассказа, правдив. Как и абсолютно реальны газеты, являющиеся второстепенными персонажами этих беллетристических произведений.
Статья посвящается изучению религиозного дискурса в повести Анвара Йылдырым «Бегущие к свету» (2013) и романе Фаузии Байрамовой «Һиҗрәт» («Исход») (2017). В центре внимания авторов судьба татарских переселенцев в Турции, покинувших в начале ХХ века родную Сибирь во имя сохранения своей веры. В статье доказано, что религиозная картина с ее системой ценностей является превалирующей в анализируемых произведениях. Разрабатывая хронотоп, А. Йылдырым, Ф. Байрамова точкой отсчета религиозного сюжета делают приезд бухарцев в Сибирь. Через изображение частной судьбы писатели двигаются к показу большой истории. Важное место в произведениях отводится расшифровке понятия «һиҗрәт». Религиозный дискурс, заявленный уже в заголовках книг, формируется из фрагментов сур Корана и хадисов, текстов молитв на арабском языке. Важную роль играют мусульманские праздники и обрядность (Курбан байрам (ид аль-адха), похороны, имянаречение, никах и т. д.). Мусульманские мотивы транслируются через мировосприятие героев романа.
Статья посвящена проблеме соотношения мифа и документа в романе М. Шишкина «Венерин волос». Главный герой-нарратор – писатель и эмигрант – обращается, во-первых, к разным формам документального высказывания (дневник, письмо, протокол допроса) как способу дискурсивного познания реальности, попытке ее объективировать. Во-вторых, к разным культурным мифам (библейские и сказочные сюжеты, образы вечной любви – Дафнис и Хлоя, Тристан и Изольда) как универсальным моделям и смыслам бытия. Неомодернистская природа романа актуализирует мифологическое как основу реальности и человеческого сознания, неизбежность мифотворчества, которое имеет одновременно и разрушительный, и спасительный смыслы. Поэтому обращение к более объективной и документальной форме позволяет герою преодолеть ограниченность мифа, приблизиться к феноменальности жизни. Но перевод сознания в текст рождает не документ-факт, а версию реальности, принимаемую как подлинную (тогда документ становится субъективным мифом), либо деконструируемую сознанием в поисках новой версии бытия. Герменевтический круг познания пишущего героя не останавливается на признании мифологической первоосновы жизни, происходит демифологизация мифа, его постоянная коррекция реальностью и создание нового мифа.
В статье автор анализирует специфику обращения Н. Полевого к мотиву пира в исторической прозе на примере повести «Пир Святослава Игоревича». Мотив пира уже рассматривался исследователями как своеобразный культурный язык «золотого века» русской поэзии, переходной эпохи, в которую происходит становление исторического сознания русского общества и в то же время постепенное разрушение риторического («готового») слова. В этой ситуации писатели и поэты обращаются к мотиву пира как сюжетообразующему, позволяющему передать ситуацию «праздника жизни» и трагизма бытия человека накануне смерти. С нашей точки зрения, образ пира, представленный как реальный процесс, происходящий в реальном пространстве, может в то же время трактоваться как «место разворачивания смыслов», актуализировать семантику древнейшего топоса пира, означающего ритуализированный выход в мир свободы и непредсказуемости. В повести Н. Полевого пир Святослава и его гостей становится символическим образом единения народов (славян, печенегов и варягов), различных по «национальному духу», вокруг одной идеи. Однако при контекстуализации показанных в повести событий образ пира как топос выявляет свою семантическую поливалентность, выражает романтическую концепцию истории автора, который считает, что участнику событий не дано «угадать» их истинного смысла и своего места в них. Даже пророчество, как магическое, так и поэтическое, не может быть до конца понято человеком. Пир как выход к сакральному знанию оказывается лишь иллюзией, демонстрирующей ограниченность
сознания человека.
В статье рассматривается проблема использования факта в современной драме. На основании реальных впечатлений участников Первой мировой войны Асей Волошиной создан персонаж, чьи реплики первоначально создают фон истории любви и смерти центрального героя пьесы «Гибнет хор». Постепенно реплики хора становятся важной частью диалога врача и сестры милосердия. Этот диалог дает возможность драматургу представить читателю / зрителю собственное понимание трагедии современности. Анализ пьесы Аси Волошиной показывает возможности использования техники вербатима в невербатимной драматургии, свидетельствует о его развитии в современной драме не только для достижения трагического эффекта, но и для презентации автором собственной концепции мира и человека при отсутствии в пьесе лирического авторского субъекта и минимизации роли ремарки. Обращение к живым свидетельствам истории сближает пьесу о переживании ужасов войны с классическими произведениями русской литературы ХХ века, что также доказывает проведенный анализ трагедии Аси Волошиной «Гибнет хор».
В статье прослеживаются тенденции изображения Второй мировой войны в зарубежной литературе, рассматривается проблема травматического опыта в современной британской литературе на материале романа Дж. Харрис «Пять четвертинок апельсина» (2001), так как Вторая мировая война является одной из наиболее серьезных травм для человечества. Так, в контексте исследований проблемы травматического опыта (trauma studies) тема Второй мировой войны в XX веке получает новую интерпретацию в художественной литературе, внимание писателей смещается с масштабного описания ужасов войны на частные жизни определенных социальных групп, а именно детей. Дж. Харрис в своем произведении рассматривает травматичный для Франции период коллаборационизма с точки зрения детей – непосредственных участников взаимоотношений французов и немцев. Используя традиционные повествовательные приемы: вводя героиню-повествовательницу, соединяя два временных пласта (прошлое и настоящее Фрамбаузы Дартижан), а также дополнительную повествовательную основу в виде рукописной книги, Дж. Харрис создает ряд «уловок», помогающих примирить читателя с мирным взаимодействием героев с немцами. Одной из них становится постоянный комментарий рассказчицы, объясняющей свои детские поступки и мотивы. На сюжетном уровне травматические события связаны не только с поступками немцев (насилие над Рен-Клод), но и с поступками жителей деревни, французов, мстящих за своих родных семье главной героини. Таким образом, в статье рассматривается отображение травматического опыта на нескольких уровнях произведения, причем речь идет о различных травмах. Такая многоуровневая организация текста позволяет Дж. Харрис, на сюжетном уровне реализуя общепринятую точку зрения, связанную с осуждением коллаборационизма, на повествовательном и авторском уровнях дать возможность сложной и неоднозначной оценки исторического прошлого.
Статья посвящена анализу романа Владимира Набокова «Лолита» с точки зрения его интертекстуальных связей. Рассматривается «Лолита» как гипертекст, то есть произведение, впитавшее в себя реминисценции из другого произведения, в данном случае из стихотворения американского писателя и поэта Эдгара Аллана По «Аннабель Ли». В романе Набокова происходит не только отсылка к данному стихотворению, но и его прямое цитирование, использование имени главной героини Аннабель Ли. Сцена уединенной встречи героя и героини романа как будто иллюстрирует некоторые строки стихотворения, одинаковы одержимость героев девочкой и ее преждевременная смерть. «Лолита» как гипотекст, то есть текст, который послужил источником для заимствования, становится таковым к концу ХХ столетия. В статье исследуются интертекстуальные связи романа с современными произведениями перуанского писателя Марио Варгаса Льосы «Похвальное слово мачехе» и иранской писательницы Азар Нафиси «Чтение Лолиты в Тегеране». Если в первом случае наблюдается использование зеркального сюжета («Лолита» наоборот), то во втором случае набоковский роман истолковывается символически, становясь знаменем свободы против религиозного фанатизма.
В статье анализируются стихотворения Б. Ахмадулиной, написанные в Тарусе в феврале – марте 1981 года.
Целью работы является анализ отражения жизненной ситуации в лирическом произведении.
Автор высказывает предположение, что все стихотворения, созданные в период пребывания поэта в Тарусе в феврале – марте 1981 года, можно рассматривать как лирический цикл. Доказывается, что части данного цикла связаны хронологически (точно датированы Б. Ахмадулиной), пространственно (в них явлен образ Тарусы), а также сюжетно. По мнению автора, в них последовательно разворачивается сюжет духовного пробуждения лирической героини и возвращения возможности писать стихи. Большое внимание уделяется биографическому контексту, который привлекается для создания необходимого комментария. Доказывается, что степень автобиографичности текстов велика и в стихотворениях создается эффект дневниковости. Реальная жизненная ситуация расставания с близкими людьми в стихотворениях перерождается в ситуацию духовной спячки, разлада с собой и, как следствие, невозможности творчества. Пространство Тарусы в данном контексте наделяется целебными сказочными свойствами, которые помогают героине вернуться в состояние гармонии и обрести способность выразить себя в художественном творчестве.
Процесс диалогизации в современном информационном обществе первой четверти XXI века объединяет в себе такие понятия, как речевое поведение и социализация личности, цифровая и функциональная грамотность, культурно-историческая память носителей языка, язык и языковая картина мира человека. Умение общаться лежит в основе коммуникативной и учебно-познавательной компетенции школьника. В данной статье рассматриваются некоторые общеучебные умения и навыки аудирования. Под «общеучебными» мы понимаем способности, выступающие определенным индикатором самостоятельности личности, умения жить в социуме, готовность выпускников к профессиональной деятельности. К целям аудирования относят: понимание, переработку информации, получение знаний, нахождение истины, общение с внешним миром, взаимопомощь, соучастие и сопричастность к другим людям в процессе коммуникации. Поэтому в основе обучения аудированию лежит диалектический метод анализа окружающей действительности. Поскольку осмысленное восприятие речи на слух является формой познавательной активности, мы будем считать аудирование видом речевой деятельности, в котором «центр ответственности» за качество полученных знаний смещается в сторону ученика, к самообучению. Обучение аудированию на основе когнитивного подхода в курсе русского языка, в нашем понимании, осуществляется с опорой на достижения в области психологии, лингвистики, социологии, педагогики, философии. Авторы приходят к выводу, что умения и навыки аудирования являются общеучебными, следовательно, закономерности познавательного мышления носят междисциплинарную, функциональную и когнитивную направленность.
Цель статьи – анализ теоретических основ систематизации лексических умений учащихся-казахов младшего школьного возраста и обоснование дидактических условий формирования лексической компетенции в контексте современной парадигмы изучения языка, вбирающей в себя не только когнитивный способ изучения языка, но и функционально-коммуникативный.
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи: обобщить имеющийся теоретический и практический материал для структурирования и систематизации лексического материала в целях использования более рациональных, логических способов его запоминания; определить принципы отбора тезаурусного минимума и особенности их подачи.
Исследование экстралингвистической и общеязыковой природы тематической группы, описание ассоциативных связей слов в ее составе позволили бы решить не только проблему системной организации лексического материала, но и рассматривать тематическую дифференциацию лексики как лингвистический феномен. Делаются выводы о значимости когнитивного описания лексики на основе использования метода тезауруса и методики представления лексической семантики в теории фреймов с учетом адресата – учащихся младших классов – посредством использования системно-функционального, когнитивного, тематического подходов. Кроме когнитивной деятельности, при организации тематической лексики необходимо учитывать также относительно устойчивые, обобщенные формы хранения прошлого опыта, в основе которых лежит предвосхищение.
В статье освещается проблема подготовки нового поколения учебников русского языка для общеобразовательных учреждений РФ в свете наступающей эпохи сплошной цифровизации страны. Предмет «русский язык» рассматривается как наивысшая ценность многонациональной культуры народов России, содействующий повышению интеллектуально-эмоционального и культурного уровня учащихся основной школы через формирование и развитие их теоретического мышления, позитивных мировоззренческих взглядов, традиционных культурных ценностей на основе дидактического материала учебника русского языка, адресованного современному цифровому поколению обучающихся (поколению Z).
Цель работы: 1) охарактеризовать современных школьников 8-11 классов (поколение Z) как субъекта / пользователя учебника русского языка: выявить на основе анализа трудов ученых нейропсихологов, лингвистов, педагогов-дидактов, социологов, психологов ценностные ориентиры, психоэмоциональные особенности, взгляды на жизнь, перспективные планы на профессиональную деятельность, отношение к цифровизации зетов; 2) провести анкетирование учащихся основной школы общеобразовательных учреждений Московской области по выявлению отношения подростков к действующим бумажным / оцифрованным учебникам русского языка и изучению их предложений по созданию будущих цифровых; проанализировать письменные ответы учащихся на вопрос: «Какие темы текстов вы хотели бы видеть в учебнике русского языка?»; 3) разработать критерии отбора и составления авторских текстов в новые учебники русского языка.
Результаты исследования состоят в следующем: получены достоверные данные о социальном и психологическом самочувствии цифрового поколения школьников (зетов), о восприятии ими современного учебника русского языка и видении будущего цифрового, его плюсов и минусов; систематизированы предложения старшеклассников по подготовке новых цифровых учебников; предложены критерии отбора и составления авторских текстов по тематическому принципу для учебников русского языка, отвечающих вызовам цифрового времени и современным задачам отечественного образования.
